Как известно, с 1798 года башкиры были объявлены военным сословием, а территорию Башкирии поделили на кантоны. В этот период многим кантонным начальникам были посвящены различные песни. Одни из них создавались в порядке исполнения желания кантонного правителя певцами из его окружения; другие же возникали в народной среде с нежелательным для правителя содержанием.
В песнях через конкретные личности Кулуя, Кагармана, Абдуллы и других одновременно можно видеть отдельно взятого начальника и в его лице типично отрицательный образ местных правителей вообще.
Вот Кулуй-кантон. Судя по преданиям, он стоял у власти 25 лет и был в свое время одним из самых богатых феодалов. Кулуй имел косяк лошадей в тысячу голов, держал пять мельниц. Своевольный и свирепый кантонный владыка, верно служа царю, вместе с начальником канцелярии военного губернатора Оренбургской губернии, известным своей безудержной жестокостью по отношению к башкирскому населению Ермолаевым А. Т., нещадно теснил народ. И в песне выражено презрение народа к жестокому начальнику кантона и его сподвижнику Ермолаю.
Жесток Кулуй, высок Кулуй-кантон,
Схож, долговязый, с коноплею он.
Привыкли кровь народа проливать,
И Ермолай, и сам Кулуй-кантон.
Перевод П. Милованова
В песне русский царизм – главный виновник того, что Башкирией управляют такие деспоты-феодалы, как Кулуй-кантон и ему подобные эксплуататоры:
Кантон идет, говорят, кантон идет,
От прибывших кантонов мы измотались:
Свирепых кантонов ставит, оказывается,
Российским называемое царство.
"Кулуй-кантон" исполняет на курае Рустам Шарипов.
В песне «Абдулла-ахун» бичуется оренбургский ахун Абдулла Давлетшин (умер в 1883 году), который, «сменив чалму на фуражку», «зеленый жезл мечети на саблю», стал начальником кантона.
В 1865 году кантонную систему в Башкирии упразднили. Как поется в песне «Караван-сарай», «кантоны, получив указ, сняли сабли, стали штатскими». Но многие из них не хотели расставаться с символами прежней власти. Едко подмечено это в песне «Кагарман-кантон»: чванливый начальник Кагарман Бурангулов никак не хотел мириться с упразднением кантонов в крае и продолжал носить саблю – «мол, и поныне он кантон». В песне говорится, что Кагарман специально ездил в Петербург с ходатайством о восстановлении кантонной системы в административном управлении Башкирии.
Песня «Кагарман-кантон» – образец народной сатиры, она выделяется идейно-художественной оригинальностью и своеобразием формы; в ней мастерски переплетены и разрешены две темы. Кагарман в глубокой печали, «он ночи не спит, вспоминая кантон». А народ смеется над Кагарманом, у которого отняли саблю.
"Кагарман-кантон" исполняет на курае Ильшат Султангареев.
Разумеется, в своих песнях, как и в изустной литературе в целом, народ не ограничивается осуждением злых правителей, он хотел видеть и «справедливых» начальников кантонной администрации. В этом отношении характерна песня «Сибай-кантон».
Согласно преданию и некоторым архивным материалам, Шаяхмет Сибаев, 1822 года рождения, учился в русской школе; после службы в башкирских войсках, в 1853 году назначается начальником Гамьян-Катайского кантона. О нем, как о справедливом начальнике, слагали песни.
«Сибай-кантон» – один из прекрасных образцов башкирской народной поэзии и музыки. По-видимому, песня издавна пользовалась большой любовью, потому что Сергей Гаврилович Рыбаков из всех песен о кантонных начальниках записал только ее и включил в свою книгу «Музыка и песни уральских мусульман».
"Сибай-кантон" исполняет на курае Халфитдинов Абдулла.
0
